***
Полдень, медленно перетекающий в вечер. Иду по узким базарным улочкам Старого Иерусалима, потерянная для всего мира. У одной из лавочек сидят два молодых человека, что-то мечтательно обсуждают, кажется, слышу на арабском «Руссия», даже «Казан». Один поворачивается ко мне:

— Привет, красавица!

Улыбаюсь в пол, отрицательно мотаю головой. За несколько дней устала вежливо объяснять, что мне не надо ни сувениров, ни, тем более, романтики.

— Подожди, подожди, только скажи, откуда ты?

Пока ещё доброжелательно отвечаю: «Из России, покупать ничего не хочу». Устремляюсь вдаль. Торговцы часто так начинают разговор, чтобы хоть на минуту привлечь внимание. Но тот почти сразу окликает:

— Подожди-ка, а ты знаешь Казань?

Останавливаюсь и провожу там следующие полчаса, объясняю, как этим двум палестинцам попасть на землю их грёз. Оказалось, кто-то им рассказал, что в Казани — самые красивые и скромные невесты...

***

Последние пять лет я живу в Дубае. В моём телефоне есть чат под названием «Казань». В этой группе состоим я, русская подруга из Москвы, англичанка и несколько арабов из разных стран, в том числе и местные — эмиратец и эмиратка (что редкость, так как в ОАЭ коренного населения менее шести процентов, а остальные девяносто с хвостиком — экспаты, или, по‑нашему, гастрабайтеры со всей планеты).

Мы часто встречаемся, ходим по кафешкам, смеёмся, общаемся. Все — журналисты, познакомились во время поездки в Казань. Таких рабочих поездок и чатов было много, но подружились почему-то именно «казанские».

Арабы в наш край влюбились, в последние дни путешествия только и расспрашивали, сколько здесь стоит земля и нет ли знакомых прекрасных девушек из Казани, во вторые жёны. Из пылающего летним жаром Дубая мы вырвались тогда в российское бабье лето, с его ласкающим ветерком и утопающей в золоте и красном природой. В такое время и самим жителям Казани нетрудно поверить, что земля обетованная не просто существует, но и находится прямо здесь.

***

Знакомство с Россией начала с Казани и моя хорошая подруга из Дубая, наполовину ливанка — наполовину мавританка. Как только выяснялось, что она знает арабский, все тётушки в музеях и на улицах города сразу же снимали кольца и кулоны, просили прочесть надписи на них. Как оказалось, многие носили украшения вверх ногами. Кстати, подруга училась и жила во Франции, и с большим удивлением обнаружила в России такие «традиционные» французские блюда, как жульен и торт «Наполеон» — хотя это вопрос уже не к Казани, а к нашему советскому прошлому.

Настоящим экспертом в татарах стала и знакомая из Лондона, наполовину ирландка — наполовину гайянка. После общения со мной она удивила пару наших землячек в Англии, ловко их идентифицировав — вы татарка! Меня же она покорила тем, что не путала Казань и Казахстан: оказалось, её профессор в университете писал работу про татар.

Знали многое про татар и родство со своими народами (многое — значит, больше, чем я) и мои коллеги в Дубае венгерка и монгол...

***

Я же уехала из Казани десять лет назад и в поисках настоящей любви могла зайти далеко — побывала в сорока странах. Нашла, наверное, как раз в сороковой стране, Ирландии. Должна была провести пару дней в Дублине, но получилось, что задержалась на неделю и объездила почти всё западное побе­режье с его гордыми замками, скалами и обрывами, бесконечными оттенками изумрудного, историями о нелюбви к англичанам, ужасах голода пятидесятых и легендами о леммингах, феях и заколдованных деревьях-колючках. Традиционные ирландские песни очень похожи на татарские, кстати.

Пока я колесила между зелёными склонами и океаном, пребывая в долгожданном покое, меня начали безостановочно атаковать мелкие демоны. Непонятно откуда берущиеся, вроде бы давно забытые обиды к разным людям. Может, это были те самые злые феи из ирландских сказок? По-моему, с ними я тогда разобралась, во всяком случае, каждую отдельно распутывала, и она улетала, сменяясь новой.

В последний день путешествия оказалась в городе Голуэй, где всё было усыпано изображениями местных обручальных кладдахских колец с руками, сердцем и короной. Кольцо я покупать не стала, но вот искусный ювелирный браслет с этим символом приобрела — в знак дружбы, любви и лояльности. К себе.

***

Надо сказать, что Дубай — крупнейший авиаузел в мире, с пассажиропотоком более восьмидесяти миллионов человек в год. И вот надо же было такому случиться, что я отправилась на два дня в Казань за документами и среди этих восьмидесяти миллионов встретила мужчину своей мечты, татарина из Конго.

Он летел в Казань из Африки с пересадкой в Дубае. В самолёте меня попросила поменяться местами шумная беспокойная семейка: им хотелось занять весь свободный ряд. С раннего утра я была не в духе, сначала отказала, но потом всё же решила побыть хорошей и согласилась. Семейка уже передумала пересаживаться, но меня, если я решила причинить добро, не остановить. Новый сосед по креслу спал — я читала книгу, потом я дочитала книгу — он проснулся. Так как я решила быть милой, начала беседу. Он сначала отвечал вежливо и односложно, потом втянулся. Так мы и проговорили оставшееся время на борту, оба вечера в родном городе и утро в аэропорту перед моим обратным вылетом. Тут от скоростей и оборотов притихла уже я. Подумала, может, вся эта ерунда про вторые половинки и суженых — и не ерунда вовсе?

Через три месяца он опять летел из Африки с пересадкой в Дубае, и в Казань мы снова летели вместе — уже на наше мусульманское «венчание» никах.