А потом был звон, яркая вспышка и длинный тоннель. Он долго летел
вдоль выпуклых стен, едва не цепляясь за них углами своего телевизора,
потом выпал на ярко-зеленую лужайку под голубым небом. Не успел
откашляться и произнести: «Так вот куда попадают после боя курантов…»,
как увидел рядом одуванчиковую бабулю в квадратном пузатом экране.

— А ты чьих будешь? — спросил по-русски и по-немецки, затем
повторил вопрос на английском.

— Я всемилостивейшая речь Ее Величества, — едва слышно, лениво
заглатывая слоги, ответил телевизор рядом.

— Ну, с Новым Годом, Ваше благородие. Очень приятно. А остальные
где?

— Я об этом знаю столько же, сколько и вы. До вашего появления…
кхм… прямиком из синевы… здесь не было и души.

— А где это мы вообще? И на каком основании?

Изображение в пузатом экране помотало белыми кудряшками и застыло
в легкой безадресной улыбке:
— Пятьдесят лет назад человек впервые ступил на Луну… А семьдесят
пять лет назад мы с союзниками высадились в Нормандии…

— Это замечательно, у нас тоже год был непростой. Но главное, чтобы
каждый ребенок чувствовал себя любимым, — сурово парировал он бабуле.

— Абсолютно с вами согласна. Мы в этом году радовались рождению
внука, — строго поддакнула та.

— Я понял. Буду краток. Мы застряли тут до тех пор, пока наши
поздравления не прозвучат и Новый год не наступит на всех часовых поясах.
То есть, самое большее, часов двенадцать.

— У меня для вас неприятные известия, но я здесь уже шестой день. Да
и звучу обычно сразу во всех землях Содружества в три по Лондону.

— Значит, дело в другом. Так. Думаю, энергоформы речей, которые
поздравляют граждан с экрана больше двадцати раз, попадают сюда.

— Боюсь, догадка не совсем верна. Опираясь на опыт шестидесяти
шести своих рождественских посланий, могу утверждать, что до сих пор все
было в порядке. Если только…

— Что?

— А если следующего года у нас не будет? Что, если то была наша
лебединая речь, то есть песнь…

— Вот про лебединые штучки не надо. Да не бойтесь вы, — улыбнулся
скупо. — Я, было дело, пропускал уже пару новогодних выходов, и все было
путем, не попадал сюда.

— Давным-давно, году в 69-м, однажды и я уже не звучала… Но я не
про то. А что, если никто не будет больше смотреть ТВ в Рождество, если
мы, речи, станем просто не нужны?

— Да они скорее сами все станут экранами в Новом Году.

В этот момент на газон упала большая плазма с покатыми и
подсвеченными голубым углами.

— Пролив сто потов, мы собрали прекрасный урожай. Построили,
открыли и достигли. Построили, открыли и достигли. Изменения в лучшую
сторону наблюдались везде и всюду, — на плазме мелькали кадры
космических зондов и ракет, гигантских трейлеров и парадов.

Бабуля на первом экране и полупрозрачное изображение мужчины на
втором удивленно переглянулись, отодвинулись назад.

— Это еще кто такой? — процедил второй бабуле.

— У нас друзья по всему свету! В прошлом году мы все так же широко
раскрывали руки, приглашая мир в дружеские объятья, — новенький,
обернулся умиленным азиатским дедушкой. — Будем строить всем миром
единую судьбу человечества и более прекрасное будущее! Давайте прилагать
совместные усилия, дорожа каждой минутой и каждой секундой. Давайте
вместе встретим Новый 2020 год!

Тут с неба резко опустилась летучая мышь, махнула крылом и улетела.

Осень 2020 года